1. Имя.
Winters Socaro | Винтерс Сокаро

2. Данные персонажа.
Возраст, дата рождения: 40 лет, 18 марта
Пол: мужской
Национальность: мексиканец
Сторона: Орден
Ранг: генерал
Рост/вес:  205 см/126 кг

3. Внешность.
Говорят, мужчине не нужно быть красивым, что это даже – излишне: Сокаро потрясающе уродлив. Почти отсутствующие губы никогда не скрывают неровных, острых, будто акульих зубов. Когда он жил в небольшом Мексиканском городке, еще мальчишкой, соседи шептались, что мать его согрешила с потусторонним существом. Что он проклят. Что из него ничего хорошего не вырастет. В одном они были правы: из Винтерса действительно не выросло ничего хорошего.
Лицо расчерчено татуировками: они подводят белесые глаза, над острым носом прорисована черта, а лоб расчерчен изломанными линиями. Винтерс чем-то неуловимо походит на богов, во имя которых ацтеки вырезали сердца своим священным жертвам. Неровные, короткие пряди волос торчат во все стороны. У Сокаро тяжелые, грубые черты лица и проколоты уши, и большую часть времени он надевает на голову шлем.
Сокаро огромного роста (в два метра с лишком) и, кажется, состоит из одних мышц: Безумие привередливо, оно требует от своего хозяина незаурядной физической силы. Носит брюки военного покроя, грубые, тяжелые сапоги, иногда для тепла вниз надевает черную водолазку с высоким горлом. В зависимости от погоды на нем либо длинный форменный плащ, застегивающийся на молнию, либо короткую теплая куртка с золотыми полосками на плечах, а к широкий пояс держит прямые куски ткани ткани, подвязанные на манер одежды жрецов.
В ушах носит длинные красно-золотые серьги, а на шею иногда надевает массивное золотое украшение, что его не красит, но несет в себе угрожающий посыл.

4. Характер.
Винтерс запрокидывает голову и щурится на темные капли, стекающие по лезвию его Безумия. «Животное, - шепчутся за его спиной искатели, - животное». Он ничего не может с собой поделать, темные губы сами кривятся в улыбке, обнажая ряд острых, почти акульих зубов. «Что его удерживает от того, чтобы расправиться с нами так же, как он расправляется с акумами? Чудовище!» - Сокаро сжимает пальцами переносицу, и его Безумие опасно вибрирует в свободной руке, ненасытное, будто бы живое.

«Чудовище», «животное» - сказать бы да оставить, потому как лучше и не объяснить. Винтерс ближе к зверям, чем к людям: на задании он предпочитает ночевать в лесу, а не идти к ближайшему городку. Он кажется неуязвимым и самодовольным – и эта неуязвимость и самодовольность корнями своими уходит в отчужденность, возникшую между миром и Сокаро в детстве. Генерал невыносим совершенно и бесповоротно: он не тот человек, чей характер смягчается в зависимости от количества выпитого, не тот, с кем можно поговорить по душам. Слова – это пустое, словам стоит верить только в последнюю очередь, когда тебе не оставляют другого выхода. Слова говорить надо только тогда, когда действием нельзя дать понять, чего тебе нужно.
Его кровь загорается сумасшедшим пламенем от одной искры: Винтерс не терпит нахальства, не терпит бахвальства, не терпит, когда храпят по ночам. А еще - детского поведения, драм, поз, ограничений, правил, недосоленную еду, переслащенные напитки, слабаков, нытья, проламывающийся под ногами лед, стоящих на его пути, попыток привязать к себе, чрезмерной навязчивости, крикливости… Его раздражение заполняет его самого, когда Безумие особенно сильно наваливается на плечи, а, когда немного отступает, заменяется черным юмором.
Жестокость управляет его действиями, и, в своих сплетнях, искатели иногда считают, что генералу больше подходит другая сторона. Что, возможно, даже было бы лучше, будь он Ноем: не стоило бы опасаться своих собственных союзников.
У Винтерса сложные отношения с Богом, и он не стремится обелить свою репутацию: он скорее забавляется настороженным к нему отношением, чем тяготится им. У него нет близких, и, видимо, еще не пришел тот возраст и тот момент, когда бы Сокаро в этом раскаялся. Несмотря на это, генерал – не зло, а только жесткий, невыносимый человек, не стремящийся совать всем и каждому под нос собственные мысли, не стремящийся казаться приятным и возвышать людей в их собственных слабостях.

5. Биография.
Мать звала его Камаштли*, в тайне ненавидя настоящее имя, данное отцом. Она считала, что «Винтерс» больше подходит собаке, но не человеку, не ее сыну. В детстве Сокаро разрисовывал свое лицо краской, чтобы походить на красочные иллюстрации в книге, в которую ему иногда разрешали смотреть. Мать смеялась и говорила: «Мой маленький Камаштли, не волнуйся, когда-нибудь ты разожжешь огонь и принесешь его людям». Отца Сокаро, кажется, никогда и не знал: только где-то на периферии сознания маячит крупная фигура, темным пятном липнущая к светлому окну.
Они с матерью жили одиноко, и, возможно, Винтерсу не хватило в детстве мужской руки, которая бы дала затрещину и за шкирку втащила бы на путь истинный: как-то незаметно он стал первым хулиганом их маленького, забытого Богом мирка. Мексику периодически встряхивали войны, и Сокаро, в очередной раз растянувшийся на койке в городской тюрьме, посаженный за драку, периодически слышал о войсках, о жертвах, об «этих ублюдках». Он смотрел на обшарпанный потолок, и думал, что человечество не далеко ушло от тех времен, когда людям вырезали сердца и, еще, кажется, живые, поднимали в окровавленных руках к небу.
Сокаро подходил к решетке и долго, со вкусом втирал в толстые прутья кружку, пока на отвратительный скрежет не прибегал уже знакомый полицейский.  Он долго кричал, махал пухлыми руками, но, в конце концов, запинался под немигающим взглядом странных глаз, плевал на пол, и, ругаясь на испанском, уходил к себе обратно. Иногда, Винтерс смотрел на засиженные мухами картинки, висящие на стене коридора, напротив его камеры: прекрасные соборы тянули свои башенки к небу, и девушка в синем раньше – а теперь – блекло-сером – платье бежала кому-то навстречу, раскинув руки в радостном жесте. В такие минуты невольно думалось, что в жизни, в его конкретной жизни, с саднящими кулаками, с отвратительным отражением в зеркале, с похмельной головой с утра, что-то не сходится.
В камеру смертников он попал по глупости, но за убийство: тогда его буквально захлестнуло бешенством. Захлестнуло желанием нащупать свой предел, да только уж больно противник ему никакой попался – взял и помер от удара головой о стол.
- Молись своему Богу, чудовище, - говорили ему, запирая дверь камеры, и Сокаро все думалось, что, наверное, это – все. И глупо говорить, что умирать не страшно, даже, если твои дни совершенно не похожи на девушку в темно-синем платье или на изящные соборы под золотым солнцем. И пусть на твоем теле – множество шрамов, пусть шов после вытащенного из бока ножа до сих пор не до конца зажил, но в мозгу все равно бьется это: «Я хочу жить. Хочу. Хочу». И взгляд сам собой отыскивает зарешеченное небо и слова складываются в: «Господи, помилуй». И Винтерс забывается, сидя, воспаленным сном, где ему, в загрубевшие ладони, падает крупица света, и это – как договор об искуплении грехов.
Через несколько часов Сокаро будят грубым толчком в плечо и, рядом с двумя полицейскими, стоит человек в форменной одежде со звездой на груди:
- Винтерс Сокаро, Бог выбрал тебя, чтобы через тебя нести волю свою и избавление всему роду человеческому.
Орден не стал ему домом – Винтерс упорно считал, что не стал -, но жить начало получаться как-то правильнее. Он никогда не искал смысл жизни, не предавался философским вопросам, не испытывал угрызений совести, но все-таки носить форму оказалось приятнее, чем не носить.

- Генерал Сокаро, - настороженно окликает его искатель. – Пойдемте.
И Винтерс разворачивается, деактивируя Чистую Силу, Безумие послушно скользит по его рукам, к плечам, замирая стальными обручами у плечей.
И жрец, в измаранной красным одежде, с разрисованным лицом, вкладывает жертвенный нож обратно в церемониальный ларец, не ополоснув водой. И говорит: «Сыт Камаштли. Твои жертвы, народ, успокоили сердце его. Да пребудет с вами защита его». И народ, с восхищенным вздохом, воздевает руки к небу, и золотятся сотни пальцев золотом угасающего солнца. И скалится идол губами из сырого, окровавленного дерева.
_______________________________________________________________________________________
* Камаштли (исп. Camaxtli) — в мифологии майя и ацтеков бог охоты, войны и судьбы. Разжёг первый огонь, использовав для этого небесный свод.

6. Способности.
Технический тип. Силу свою Сокаро назвал Безумие – огромный меч с двумя лезвиями с зазубринами.
Танец кремации – Безумие, раскрученное Винтерсом с сумасшедшей скоростью, нагревается, вспыхивает пламенем, срываясь с руки, сокрушая врага.

7. Навыки.
Уличные драки, внезапно – готовка в походных условиях, ориентирование на местности, навык выживания в дикой природе. Склонностью к прекрасному не страдает, только необходимое для того, чтобы остаться  в живых.
Мастер фехтования.

8. Связь с Вами.
Кину номер icq в лс

Отредактировано Winters Socaro (17.03.2013 17:06:11)