Осени старая пряха с глазами-звездами под набрякшими веками-тучами плела ковер иглами дождей, нитями тропинок и паутинок, бусинками листвы, которые цветными и радостными клубками разбегались от нее в разные стороны, путая узор.
Как прекрасно и приятно идти тоненькой ленточкой тропинки и, забывая обо всем, растворяться в величественной красоте леса. А он будто бы раскрывает для тебя свои объятия, и ты замираешь в немом удивлении. Тишина восхищает. Неподвижность, в которой замираешь ты, растворится в том оживлении, что приносит с собой налетевший прохладный ветер, наполненный пряным и прелым запахом опавшей листвы и земли.
Буйный и необыкновенно яркий пейзаж открывается взгляду. В тенистой чаще боится заблудиться ветер, а солнце по привычке пригревает уже ставшие золотыми шапки деревьев. И вокруг – робкая, хрустально хрупкая тишина. Зелёные тени ложатся под ноги, а приятная прохлада словно обнимает своими невидимыми руками. Где-то в отдалении горлица воркует печальную песню, а кукушка, как ей и надлежит, кует кому-то лета. Воробьи устраивают ссоры и неистово порхают один за другим, и вдруг все успокаиваются, притихают, замирая в ожидании.
Осень мучилась, ломала иглы дождей, наставляла на нос очки Времени, гоняла от себя ветер-шалунишку, но нити рвались, путая узор на холсте земли, меняя гамму…
Чувственной вакханкой, бесстрашной танцовщицей пронеслась осень по ветвям, душам и лицам под звуки яростной скрипки и тамбурина, одевая свои владения в золотисто-желтое, вишнево-красное, темно-зеленое.
Погода меняла свой цвет, и жизнь установилась в желтой краске опавших листьев – то была смерть природы и восстановление отмирающих чувств. Ветер раскачивает рябину из стороны в сторону. Красные бусины рассыпаются звездами в отмирающих клетках животрепещущих деревьев.
И пожелтеют листья. Они падают на землю. Там они и остаются. Навсегда.
О чем думает Лес? О чем мечтает? Вглядываясь в оранжевые прожилки Кленового письма, можно обо всем узнать: Лес пишет тебе о лете с солнцем, которое смеется, и соловьиных трелях, о весне с ее первыми цветами, журавлями и цветущими деревьями. О волшебнице-зиме, которая в скором времени придет, накроет Лес своим снежным ковром, и он заблестит на солнце.
Пока же Лес живет в Осени и радуется каждому мгновенью, не обращая внимания, как плывут дни и месяцы… Словно бы ещё даже не зная, что Осень изменится. Начнёт часто грустить и плакать осенними дождями.
Осень страдает, пытаясь создать Гармонию, не ведая, что уже сотворила её.

В голове вертелась одна и та же фраза: «Воздух сыр и, как мышь, насторожен».
Фраза совершенно бессмысленная и, главное, без продолжения. Никакой сырости на самом деле не было, туман, подымавшийся от речки, давно уже развеялся, и утренняя обычная промозглость тоже давно ушла из тела, оставляя после себя лишь удивление: как в такую жару можно столь тепло одеваться?
«– И всё бы хорошо, случись это простой прогулкой…» – А ловля акума превращалась в полное фиаско. Вновь вздыхая, стараясь как можно глубже протолкнуть в лёгкие приятный, наполненный неистовой гаммой запахов, воздух Янлин, отодвинув от себя веточку раскидистого кустарника, шагнула дальше по тропе, пересекая густой частокол сосен.
«– Воздух сыр и, как мышь, насторожен...» – Надо же, прицепилась такая гадость. Янлин подняла хмурый взгляд к небу, в немом вопросе того, сколько же сейчас времени. Но в небе ответа не было. Только предположения.
«– А вот еще одна идиотка, – отрешено подумала девушка, скашивая глаза на проползающую мимо неё по широкому листу улитку. – И куда, интересно, приспичило тебе ползти? Ну сидела бы, жевала свою биомассу…»
– Не повезло нам с тобой, да? – Взглянув на молчаливую серебристую тень, снующую между деревьев, экзорцист тихо, в мыслях, пожалела, что он не разговаривает. Что даже взглядом или движением не может ей ничего передать. Что он… не такой живой, как иногда хотелось бы.
«– Зато рядом. Всегда». – Прислушиваясь к тишине, девушка быстрым и по возможности бесшумным шагом, скользила между деревьями, прислушиваясь к приятной, успокаивающей, тишине.
«– Мне начинает казаться, что он сбежал. Совсем». – да уж, неприятно было бы… Не для прогулки она в лес забралась. И, честно признаться, даже надеялась на то, что здесь сбежавший акума устроит ей засаду. Но… Чем дальше она шла – тем спокойнее становилось вокруг. И надежда медленно гасла и умирала. Неужели упустила?
– Хэй, – поманив к себе и мысленно, и жестом, волка, коснувшись пальцами большелобой морды, прохладного серебристого меха, Янлин прикрыла глаза, сосредотачиваясь на мыслях и том, что хочет передать зверю.
«– Мы должны его найти».
Должны.
Слух обостряется до предела. Неимоверного предела, не принадлежащего ей. Зверь прислушивается, делает глубокий вдох, пропуская через себя воздух.
Терпкий запах сырости, сладкий – медоносов, горьковатый – калины, дурманящий – разнотравья. Приплетается чувственный и топкий запах грибов. И слишком сильная, способная вскружить голову, хвоя, со смолистыми горьковатыми шишками.
Дальше. Глубже в лес. В чащу. Где-то там – он, тяжелый вкус крови и сладковато-прелый, стальной, запах смертельной машины, убийственного механизма, от которого тянет тонкой пряной нитью гнили.
Поморщившись, машинально погладив зверя за ухом, Янлин посмотрела в ту сторону, откуда он это учуял.
«– Кровь?..» – Это может значить лишь то, что нужно спешить.
Прикидывая в уме расстояние, уже двигаясь навстречу ожидаемому врагу и не менее ожидаемым неприятностям, что скрывались сейчас за расстоянием. Два десятка шагов своим бегом – и экзорцист, обернувшись на следовавшего за ней зверя, быстро запрыгнула ему на спину. Пальцы скользнули по шее волка, вплетаясь в серебристую шкуру на его загривке. Миг – и хищник сорвался на бег.

«– Что за..?!» – Ладно, она ожидала многое. Но не то, что встретит здесь экзорцистов. Один постарше и второй совсем молодой. Видимо ученик с наставником. По возрасту подходили бы… Но лица, на первый беглый взгляд, не знакомые. Но  с лицами разбираться – потом. Ситуация приобретала опасный поворот. Сопляк малолетний, то ли силы свои переоценивал, то ли решил победить всех одними лишь громкими словами.
«– Да хрена ты творишь?»
– Тц!
«– Восемь». – Ядовитая сталь просвистела в воздухе, над головой. Так близко.
Сердце в груди то ли остановилось, то ли, наоборот, скакнуло вперед, пропуская подло удар.
Черт, да к этому невозможно привыкнуть! Только реагируешь со временем совсем иначе: не замираешь, парализованный страхом, а двигаешься в поисках спасения. Серебряный зверь совершил прыжок вперед и вверх, взмывая в воздух, налетая на одного из стальных монстров, пока его хозяйка, в акробатическом прыжке, приземлялась на землю, перекидывая обнаженный клинок в левую руку, а правой ладонью нанося открытой ладонью удар между лопаток, чтобы обратно согнулся в три погибели. В воздухе громыхнуло от взрыва одной из этих адских тварей, обдало теплой волной пришедшего в движение воздуха.
– Не рыпайся!
«– Десять». – Движение за спиной она почувствовала раньше, оборачиваясь, но не рискуя сейчас выпрямляться во весь рост, поднимаясь вновь на ноги.
– Вой! – И, снова с силой надавив на мальчишку, накрыла его сверху, когда зверь, развернувшись, широко раскрыл пасть выпуская в воздух над ними конусную волну из звука и ударной силы.
Дрожащий от невидимого пламени воздух рассекла над головой серебристая тень, устремившаяся теперь за следующим врагом. Янлин никогда не было удобно сражаться с акума первого уровня клинком, те, пусть и не поворотливы, не нуждались в близком контакте для атаки и поражения, а ей это требовалось. А пока доберешься до врага – есть все шансы умереть, если он не один. Поэтому сейчас, когда всё отдавалось Оками, сознание ощутимо начало уплывать, а мысли, словно одеревенев, едва сдвигались с несколько ключевых точек сведённых в единую прямую под названием «выжить».
Но «не удобно» не сводилось к «не могу». Приподнявшись, оглядываясь по сторонам, девушка мельком глянула на тело рядом с собой:
– До завтра так валяться будешь? – Понаберут в Орден… бог весь кого. Следи потом за ними.
А воспоминания о том, что когда-то кто-то так же следит за ней – сейчас были неуместны и совершенно не стучались в мысли.
[NIC]Yanlin King[/NIC][STA]Тихая, как вода[/STA][AVA]http://s9.uploads.ru/iEIOP.jpg[/AVA]
[SGN]«Под канатом на площади снова стоит толпа.
Я пройду даже там, где каждый второй упал.
Лихорадит город, наследник лежит в бреду.
Улыбнись, мой мальчик, ты видишь, как я иду?». ©
Внешность:  Довольно высокая (175cm), вытянутая и стройная, гибкая, словно хлыст. Длинные (до пояса) волосы собраны в высокий хвост. Мягкие приятные черты лица. Глаза обладают невероятной глубины синевой, наполнены густотой и честностью настоящего июльского неба. Ни единого облачка.[/SGN]