Когда все уже было кончено, и даже огонь перестал полыхать, пожирая чужую кровь и страх, когда рукояти оружий перестали пылать в разгоряченных ладонях, еще не сумевшие прийти в себя от изумления сотрудники Научного Отдела и орденского госпиталя искали обязательно живых. Взлохмаченный, мертвенно бледный, жутко-перемазанный кровью, Смотритель сидел посреди кабинета рядом с распростертым на полу совсем молодым парнишкой, держа на руках окровавленную девушку. И глаза его, черные-черные, были наполнены таким ужасом, будто его заставили рыть могилы тем, чьи жизни он держал в руках. Он уже видел их, и даже слышал, чувствовал обнаженной под бедой растерзанного костюма кожей, как сверху на него сыпятся земляные комья из рук его собственных подчиненных, его людей его опоры, его… Не чувствуя самого себя от шока, боли и усталости, Комуи сидел на полу, уставившись в одну точку, и руками не мог закрыть глаза только потому, что руки эти топил в окровавленной одежде своих людей. В таком плохом состоянии Орден Смотрителя не видел даже после ужасающего нападения Ноев.
– Смотритель, вам нужно отдохнуть… – втроем врачи пытались оттодрать от него еще пока живых людей, чтобы помочь и им, и Смотрителю. А Смотрителя от дикого запаха крови, гари и сожженной одежды, от слабости и все еще гудящей в боку и голове боли, от неверия, от злости и чувства собственного бессилия выворачивало прямо так, с колен на грязный пол, и крючило тут же, и в жаре уже потушенного пожарища Чистой Силы кричать хотелось больше, чем пить. – Смотритель!
– Оставьте меня немедленно! Я должен… – он пытался подняться, но падал, – я должен поговорить с ними! Это все из-за меня, я…
– Вы бредите! Немедленно его лазарет.
– Нет! – он пытался вырваться, но падал. – Они же ранены все, они…все…
– Лежите смирно, Комуи!
– Нет! – пытался сопротивляться он, но падал на подушки больничной кровати, а сердце все не успокаивалось, и в голове пчелиным роем гудели мысли, все сплошь состоящие из имен: Янлин, она совсем плохая, я должен на нее посмотреть, я… И Томас. Я их не уберег. Канда... Дзин, я должен… я… должен… – Смотритель так и не понял, что он должен был именно сейчас сделать, когда украдкой воткнутой медсестрой снотворное начало действовать, и голова Комуи снова опустилась на подушки, да так и замерла, с выражением неразрешенного вопроса на лице: «я должен», а что должен Смотритель Черного Ордена, может быть впервые, не знал. И что будет дальше – тоже не знал.
  Утро встретило палату едва пробивающимися сквозь задернутые шторы серостью зимы и мерным звуком падающих в капельнице капель. Бледная, будто за ночь высохшая рука Смотрителя проткнутая длинной иглой, лежала поверх одеяла, и лишь пальцы иногда подрагивали от все еще не отпустившего напряжения. И напряжение это было почти единственным, что напоминало о трагедии; ночь, казалось смыла со Смотрителя все следы: с него сняли окровавленную форму, обработали жертвой Канды заживший бок, обмыли от крови, переодели в чистое, белое… приготовили его. Как покойника. И выглядел он как покойник. Высохший за ночь, мертвенно бледный, с темными, больше похожими на трупные пятна, синяками под глазами, Смотритель лежал без движения всю ночь в том положении, в котором его оставил врач, и ничего не видел по ту сторону. Ни снов, ни видений, ни кошмаров. Ничего. Только жаркая-жаркая чернота, настолько жаркая, что горло перехватывало.
– Пить… – прошептал Комуи, не в силах бороться с этой жарой, и повернул голову в сторону, мазнув темными волосами по такой же, саванно-белой подушке. Сознание задыхалось, пальцы руки все больше дрожали, но так и не сжимались до кулака. – Я должен… – не унимался Смотритель, – должен… – пересохшими, искусанными губами шептал Смотритель, но проснуться мучительно не мог. Понять, что же он на самом деле должен, мучительно не мог, оттого и дрожали пальцы все сильнее, а голову швыряло по подушке из стороны в сторону. – Должен…
[AVA]http://forumstatic.ru/files/000e/ce/8e/59212.jpg[/AVA]