Бран молча следовал в хвосте их импровизированной колоны. Даже несмотря на разговорчивое настроение Вероники, перекрикиваться через несколько шагов желания не возникало, к тому же со всеми её выводами он был, в целом, согласен: отдохнут им действительно не мешало. Бран способен спать и идти в гораздо худших погодных условиях, и всё же тепла и горячей пищи хотелось даже ему. Девушкам, наверняка, и того, и другого хотелось ещё больше.
Задание оказалось довольно лёгким и, что главное, успешным. За это можно было поблагодарить Бога, в которого Бран не верил, потому как две девицы-экзорцистки всё же уверенности внушали ещё меньше. Бран беспокоился за них: худеньких, маленьких и юных. Если Бог действительно существовал, то он был жесток. Большая часть экзорцистов, которых Бран видел, состояла из юных девиц и не созревших мальчишек. Если на их плечах держится этот мир, то ничего справедливого в нём не было.
Бран был больше умён, чем горд, потому не видел ничего постыдного в том, чтобы дать экзорцисткам самостоятельно справляться со своей работой, будь они старики, мальчишки или юные девушки, которых он — крепкий молодой мужчина, — в нормальном мире должен был бы защищать сам. Любое его вмешательство могло обернуться против них, это он прекрасно понимал, поэтому просто выполнял свою работу. Но при мысли о том, что одна из его сестёр также могла обнаружить в себе способность, позволяющую синхронизироваться с Чистой Силой, Бран чувствовал, как липкие мурашки ползут по его позвоночнику.
«Только не это», — мрачно думал он. — «Пусть этот мир катится в Бездну, но не так быстро».
В отличие от некоторых своих собратьев по профессии, Бран особо не верил в их победу, после которой они смогли бы спокойно вернуться домой. В той близости к войне, в которой обычно находился Бран, он видел, что «Черный Орден» едва-едва справляется с натиском. Если в этой войне и был какой-то результат, если и был смысл в сотнях и тысячах смертях, как мирных жителей, так и искателей и экзорцистов, то он заключался в том, чтобы отсрочивать их проигрыш. Это война была не за счастливое будущее, а хоть за какое-нибудь настоящее.
И всё же, даже маленькие победы приносили надежду. Не настолько сильную, чтобы от первого же поражения она разлетелась к чертям, но достаточно крепкую, чтобы не унывать в плохую погоду и находить удовольствие в женском обществе.
Деревня, к которой они приближались, не создавала впечатление жилой. Полу- или полностью заброшенная, она хранила молчание, которое, несмотря на погоду и время суток, было довольно странным. Впрочем, никакой особой проблемы Бран в этом не видел. Даже если в ней никого не осталось, можно было бы выбрать какой-нибудь домик, растопить его и заночевать там, высушив одежду, и погрев еду на очаге.
Другой вопрос, что подобная тишина могла означать близость врага. В обычной ситуации это бы ничего не изменило. Бран немало видел подобные деревни на протяжении своей службы в «Черном Ордене». Иногда по заданиям им приходилось посещать и исследовать их, но сегодня они возвращались с задания вместе с «Чистой Силой» и не должны были рисковать.
Он уже хотел окликнуть Веронику и предложить покинуть это место или хотя бы дождаться распоряжений «Чёрного Ордена», когда экзорцистка нашла-таки местного жителя. «Непоседливая девица», — с досадой подумал Бран, но, тем не менее, вмешиваться не стал. Он внимательно огляделся, то тут, то там высматривая призраки обычной крестьянской деятельности. Жители деревушки были напуганы, но живы. «Или», — с неприятной горечью подумал Бран, — «имитировали жизнь».
Искатель с облегчением вздохнул, увидев, как мужчина «непреступно» забаррикадировался от них. Акумы первого уровня не отличались творческими задатками и, при близости к экзорцистам, как правило, просто атаковали их. Если, конечно, у них не было кого-то, кто бы ими управлял.
«Нечисти», — задумчиво повторил Бран. Не мешало бы даже через дверь расспросить мужчинку о том, что за нечисть водятся в их краях, и сослаться на «Чёрный Орден». Даже если в это деревни ни о чём подобном не слышали, новость об организации, борющейся с «силами зла», заверения в том, что они пришли помочь и грамота могли произвести впечатления. Простые люди, как правило, с большим уважением относятся к бумагам.
Бран сочинял более-менее убедительную речь, когда, совершенно неожиданно для него, заговорила азиатка. Про себя искатель уже давно решил, что девушка плохо знает язык, потому не пытался её разговорить, вполне удовлетворяясь короткими и редкими репликами или кивками. Услышать от неё полноценные предложения, которые нисколько не говорили о том, что девушки тяжело говорить, было даже немного неловко.
«Сколько ей лет?» — в очередной раз спрашивал себя Бран. Азиатка определенно была младше Вероники, но насколько он не знал. Маленькая и хрупкая, она невольно приковывала взгляд своей необычной холодной и кукольной внешностью. Если с Вероникой было легко найти общий язык — она была разговорчива и настроена оптимистично, — то словно бы не живая Шуэй почти не говорила и об её присутствии можно было бы легко забыть.
— Хорошо, — после короткого раздумья ответил Бран. Указание Шуэй были понятными и содержали в себе рациональное звено. Вместо того чтобы тратить время, пытаясь успокоить крестьянина через дверь, действительно можно было вломиться к нему и заставить говорить. Бран не считал это лучшей идеей — таким образом можно было ополчить против себя всю деревню, — но не видел смысла отказываться.
Во-первых, как искатель он должен был выполнять приказы экзорцистов. Во-вторых, ополчить против себя селян они могли одним своим присутствием и лучше сдерживать напор в доме, чем на улице. И, в-третьих, девушка впервые обратилась к нему, Брану было приятно исполнить её приказ, в котором он, наконец, мог повести себя, как мужчина.
Оставив тяжелый короб с талисманом на земле (лезть с ним в окно не представлялось ни удобным, ни возможным), Бран тут же почувствовал себя некомфортно, но постарался проглотить это чувство. Длинный плащ, который легко мог зацепиться за что-либо, искатель также скинул, аккуратно свернув его поверх талисмана. Проверив ножи, он сигналом попросил Веронику разговаривать с мужиком и двинулся вокруг дома со стороны, находящейся в тени.
Окна, разумеется, оказались закрыты, но не были настолько прочными, чтобы их нельзя было открыть. Тихо поддев их ножом во время очередного стука в дверь и ответного вопля, Бран тенью скользнул в помещение. В комнате, кроме него и крестьянина, угрожающего вилами двери, никого не оказалось, но памятую об упоминании жены и тещи, Бран сохранял бдительность.
Его мягкие сапоги практически не издавали шума. Обнаружив полотенце, Бран скрутил из него верёвку и подошёл к крестьянину со спины. Накинув петлю ему на шею, искатель нанёс короткий удар с обратной стороны колена, вынуждая осесть. Петля тут же затянулась под весом мужичка. Толстая и крепкая, она ещё не нанесла особого вреда кожи, но уже мешала не только кричать, но и дышать.
— Брось грабли, дурачина, — прошипел Бран. Как только его указание было выполнено, он затянул кушак, до того поддерживающий мужичку его брюки, на руках, заломив их за спину, а петлёй из скрученного полотенца закрыл ему рот. Если мужичок ещё не перебудоражил всю деревню, у них оставался шанс расспросить его в спокойной обстановке.
Отбросив ногой вилы подальше, Бран ставил крестьянина лежать на полу и открыл перед Вероникой и Шуэй дверь:
— Надеюсь, это было действительно необходимо, — насмешливым тоном проговорил искатель, обращаясь к азиатке.
оффтопик
Позволил себе обыграть ситуацию и за Гвидо (просто не знаю, с кем согласовывать свои действия). Если он будет против, поправлю пост, убирая итог нападения.)
