То, что продолжает она свой путь, по факту, зря – Дива поняла сразу, как маяк-сигнал исчез, словно растворившись в воздухе. Или исчезнув. Или… Нет, он не умер. Это она точно знала. Но где он – не имела теперь ни малейшего понятия. «Где-то» - не самое точное определение того, куда делся её кровный собрат, но точнее  Предначальная определить не могла. Пока что не могла.
Город оказался мертв. Безгранично и целостно. Даже дома, обычно впитывавшие в себя энергетику живых, были не более чем пустыми булыжниками.
«Паразит», - женщина недовольно поджимает губы, без интереса оглядываясь. Двигается по залитым, размытым водой в грязь улицам. Сгустившиеся сумерки её не смущают, глаза быстро привыкают к темноте, хотя видимости окружающего пространства это и не прибавляет. Хотя к чему ей видеть глазами? Она чувствует окружающее пространство и идет по иным, совершено незаметным человеческому глазу следам. Это чутьё универсально и точно и едва ли обманет и подведёт. В окружающей обреченной и обрекающей на смерть пустоте она находит следы минувшего сражения. Росчерками уродливых шрамов они оставили следы на изнанке мира, вместе со смрадным трупом уродливой твари.
«Та от этого хотел избавиться, верно?» - Предначальная не уходит на ту сторону, чтобы увидеть, лишь прикрывает глаза и чуть окунается, чтобы лучше почувствовать остроги разрушенных знаний и это картонное низкое небо над головой. Как в коробке. Сама же тварь была ужасно грубая, лишенная какого-либо изящества и наполненная чем-то омерзительным. Хорошо, что признаки жизни покинули это тело. Но Дива была уверена, что то, что было воплощено в этом существе, непременно вернётся. Вопрос лишь – когда.
«Странная зона. И интересно что будет, если ей покинуло её воплощение... Пока что ничего нет, но не взбеленится ли?» - Сама же она носила постоянно с собой свой персональный Ад. Да и не мешал он ей, особенно теперь, когда она не прикована ни к кому и ничему. Но что будет, если разделить то, что должно быть вместе, она могла лишь предположить. Хранитель для этой Зоны – как игрушка в руках капризного и жестокого ребёнка. Как поступит дитя лишившись лучшей погремушки и няньки в одном лице?
Пока что молчит… Но это ведь тоже только пока.
Женщина пересекла площадь, оглядывая описавший вокруг неё ряд одинаковых домов, смотрящих на то, что вокруг, пустыми и безжизненными глазницами окон.
Ничего удивительного, что Хранитель захотел покинуть это место. Мерзкое. Низкая хмарь и постоянная мелкая морось дождя вводили в уныние самим фактом своего существования. Прожившая половину жизни в дожде, грязи и крови, Дива испытывала всяческое отвращение к тому, что сейчас её окружало. Не для того она вырвалась на свободу от мага, чтобы продолжать терпеть вокруг себя подобное. Но и покидать это ничем не примечательное место не спешила.
Что-то тянуло её дальше, в это простейшее хитросплетение улиц, название которых она даже не хотела знать. Вела её интуиция. Или что-то сродни ей, но более чёткое и не способное обмануть и подвести, хоть и не менее от этого эфемерное. И привело.
Предначальная замерла в нерешительности, глядя на силуэт, лежавшие на земле. Прислушалась к отголоскам чувств, потянула за нити ещё не разрушенного естества, чувствуя истощение, неполноценность, ужасающую рану, пробившую насквозь грудную клетку несчастной. Но ещё хуже было то, что могло стать с её душой.
«А ты жесток, мальчик мой… Так же как и то место, где ты родился и жил. Хотя можешь и не знать об этой своей черте», - хотя из них не таков? Что бы не делали, на самом деле они неотесанны, жестоки и грубы. В действительности им не нужна никакая шелуха из чувств. Жестокость и жесткость, чёткость и расчет, не знание жалости и ни грамма сострадания. Да и зачем им то, что обесценивается и не востребовано? Хотя да… Всё равно стремятся. Хотят быть похожими. Сгнившие на корню, хотят всё же узнать и почувствовать в полной мере, осознать и унести в себе хоть кроху этой странной и непонятной Человечности. И внутри что-то мучительно плачет и рвется в тоске и томлении по Красоте. Хотя они не знают её формы, и подчас мгновенно забывают звуки, цвета, запахи, вкус…
И это место своим существованием лишь доказывает это.
Солнце над головой здесь  не способно существовать. Звезд и луны тоже нет, словно незадачливый творец-художник забыл, а может и не знал, что это такое и зачем оно может быть нужно. Дива вспоминает тот дождь, что преследовал её мага изо дня в день, превращая мир вокруг в сплошную и беспросветную.  Неужели весь мир может стать таким?
Женщина приблизилась к хладному телу, склонилась над ним, убирая кончиками пальцев темные мокрые пряди с бледно-синего лица умершей.
«Экзорцист,» - она это и видит по форме и чувствует по оставшимся частицам Силы в том, что когда-то было живым человеком. От человека осталась пустышка, одна лишь хладная оболочка. А то, что было ценно и дорого и может иметь хоть какой-то вес, забрали. Буквально выкрали и присвоили себе.
«Жесток, мой мальчик. Ты очень жестоко с ней поступил», - Дива ловит себя на лицемерии. Ей несколько жалко погибшую, но она сама же немногим лучше поступила с теми тремя девочками в Мадаре. А то и закончилось бы всё с ними так же, как с этим генералом, не явись те двое…
Дива слабо улыбается недавним воспоминаниям, а затем уже усмехается новым действующим лицам. Поднимает голову, переставая потерянно и растерянно вглядываться в лицо погибшей, смотрит туда, где рассеянная темнота скрывает две фигуры.
«Два человека и животное. Кажется, птица. Интересно…» - Она поднимается на ноги и непроглядная тьма,  верным псом вьющаяся вокруг неё, формируется вокруг неё во что-то балахонистое, хоть и совсем отдалённо, но напоминающее одежду. Но в этой своей ирреальности, непричастности к реальности, она выглядит не только поразительно неуместно, но и безукоризненно и шикарно. Её не трогают и не касаются ни ветер, ни дождь. Окружающий мир словно расступается перед ней, пропуская вперед и не смея тронуть хоть единый темный локон её волос.
Предначальную не тянет сейчас сражаться, хотя состояние спокойствия больше похоже на затишье  перед грозой. А вот двое готовы, кажется, ко всему. Интересно насколько ко всему? Хотя что для них смерть? Пожалуй, где-то в душе каждый из них ждёт и жаждет её более всего прочего. Потому что это будет Избавление от всего этого ужаса и грязи. Кто из них хоть единожды не мечтал проснуться однажды утром и понять, что всё закончилось? Сесть на кровать, обнять колени руками, почувствовать холод и пустоту внутри себя, некоторую опустошенность. Ведь всё будет также: небо в окне, города и дороги, и мир не перевернется. Просто станет легче дышать.
«Поговорим?» - Она мысленно тянется к ним и касается двух сознаний. А затем, после недолгого раздумья, ещё и птицы, успокаивая ту и передавая ей свой настрой и расчет разойтись здесь без приключений и шума.
По её желанию вспыхивают ярче тусклые фонари и загораются те, что были темны и бездушно холодны. Возможно, свет внушит смертным уверенность в происходящем и её словах, если вокруг не будет той темноты, что произрастает в детские страхи перед неизвестностью. Теперь неизвестности нет, они оба знают чем всё может закончится и едва ли предполагают, что может быть что-то хуже. А Диву сейчас не тянет на изыски. Хотя и зачем ей пустые разговоры: она тоже ещё не знает.
Что-то должно произойти. Но что?
«Обещаю не причинить вреда. Первой». – Голос у неё спокойный, мягкий и тихий. Мыслей чужих она не касается – читать их глупо. Да и смысла нет.

[NIC]Diva[/NIC]
[STA]Не-Дева-Не-Мария[/STA]
[AVA]http://s3.uploads.ru/ixh6D.jpg[/AVA]
[SGN]
«Выяснив всё между нами обоими,
Кровь на стене мы заклеим обоями…» ©
Внешность: Высокая стройная и не лишенная красоты женщина.[/SGN]